Статьи

В статье рассматриваются стратегии использования искусственного интеллекта (ИИ) в контексте предоставления письменной педагогической обратной связи при обучении иностранному языку. Проводится обзор последних исследований в этой области, начиная с наиболее значимых публикаций в области отечественной нейродидактики и международных конференций, посвященных использованию искусственного интеллекта в образовании, до практических примеров использования чат-ботов для обратной связи в обучении иностранному языку. Подчеркивается трансформация роли языкового педагога благодаря применению искусственного интеллекта, обращая внимание на значимость фокусировки преподавателя на сущностных аспектах коммуникативного развития обучающихся при делегировании технических аспектов проверки письменных работ искусственному интеллекту. Применение подобных технологий изменяет способы предоставления обратной связи, позволяя проводить более качественный лингвистический анализ и создавать более объемные комментарии по письменным работам. Приводятся примеры конкретных запросов искусственному интеллекту при проверке работы и примеры их реализации. Кроме того, обобщаются сильные и слабые стороны проверки с использованием технологий ИИ и делается вывод о его роли при предоставлении письменной педагогической корректирующей обратной связи. Статья также подчеркивает необходимость грамотной интеграции ИИ в образовательный процесс и призывает к дальнейшему исследованию влияния технологий искусственного интеллекта на развитие письменно-речевых умений обучающихся. 

В статье представлена серия исследований, проведенных за последние 10 лет на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова и посвященных актуальной теме применения информационно-коммуникационных технологий в лингводидактике. В работе приводится анализ нормативных правовых актов, регулирующих развитие цифровой образовательной среды, внедрение технологий искусственного интеллекта в Российской Федерации во всех сферах деятельности, включая образование. Рассматриваются национальные стандарты, распространяющиеся на сферу образования и устанавливающие общие положения и терминологию в области использования технологий искусственного интеллекта в образовании, дается описание основных принципов работы технологий генеративного искусственного интеллекта, анализируются форматы заданий по внедрению мобильных, электронных и генеративных инструментов, в том числе на базе нейронных сетей, в курсы по дисциплине «Практический курс иностранного языка». Основными результатами проведенного исследования можно считать выделение новых форматов заданий на основе технологий искусственного интеллекта, а также выявление необходимости обновления нормативных образовательных документов с учетом дидактического потенциала технологий искусственного интеллекта в иноязычном высшем образовании. 

Интеграция технологий искусственного интеллекта (ИИ) в систему образования в целом и обучение иностранному языку в частности позволяют значительно обогатить иноязычную практику обучающихся и создать условия для более эффективного формирования компонентов иноязычной коммуникативной компетенции. Вместе с тем постепенное внедрение ИИ-инструментов в образовательный процесс наряду с очевидными преимуществами может вызывать опасения педагогов, связанные с постепенным исключением преподавателя из процесса обучения и полным замещением его искусственным интеллектом. В качестве современной парадигмы образования авторы предлагают триаду «обучающийся — преподаватель — искусственный интеллект», в рамках которой взаимодействие обучающихся с ИИ встраивается в традиционную методику обучения, обогащая образовательный процесс новыми дополнительными возможностями иноязычной практики обучающихся. Обучению учащихся и студентов письменной речи на иностранном языке по объективным причинам часто уделяется мало времени и внимания. Искусственный интеллект, обладающий значительным лингводидактическим потенциалом, способен взять на себя функции преподавателя по оценке письменных работ обучающихся и предоставлению им обратной связи в виде сгенерированного ИИ-инструментом варианта эссе и/или рекомендаций по доработке письменной работы. В данной статье авторы предлагают 11 этапов методики обучения учащихся и студентов написанию творческих работ на иностранном языке в триаде «обучающийся — преподаватель — искусственный интеллект». Особое внимание в методике отводится следующим новым для практики преподавания аспектам: а) соблюдению обучающимися норм авторской этики при получении различных видов обратной связи от ИИ; б) необходимости обсуждения во время аудиторных занятий результатов взаимодействия обучающихся с ИИ. При этом авторы отмечают, что преподаватель не исключается из процесса обучения учащихся или студентов иностранному языку и оценки их письменных работ. Традиционная методика обучения письменной речи обучающихся обогащается дополнительными этапами по взаимодействию с искусственным интеллектом, создавая дополнительные условия для обучающихся развивать необходимые иноязычные речевые умения. 

Технологии ИИ уже начинают менять учебный процесс, они способствуют созданию персонализированной траектории обучения; помогают провести аналитику образовательных метаданных почти мгновенно; обеспечивают доступ к большим данным, помогая в решении различных профессиональных задач и проблем, позволяют преподавателям проектировать дидактические материалы; выполняют рутинную работу по проверке и оцениванию. Цель данной статьи заключается в аналитическом обзоре примеров использования ИИ в языковом обучении и создании типологии технологических решений на базе ИИ, которые активно применяются в учебном процессе в течение последних пяти лет. Работы по разработке нейросетей, способных создавать рекомендательные системы и проектирование интеллектуальных систем обучения — это сложный процесс, предполагающий использование ансамбля алгоритмов нейросетей или больших языковых моделей, предобученных в рамках той или иной профессиональной. Предлагаемая типология технологических решений на базе ИИ, используемых в обучении ИЯ, опирается на направления дидактической деятельности и дидактические задачи, которые могут быть решены эффективно с помощью ИИ. Под направлениями дидактической деятельности имеется в виду: обучение и изучение иностранных языков; организация учебного процесса, то есть контроль и оценивание, обеспечение обратной связи и рефлексии, разработка дидактических материалов для адаптивных онлайн-курсов; управление учебным процессом, включающее анализ учебной аналитики, разработку индивидуальной траектории обучения, создание рекомендательных систем. 

Во всем мире скачкообразно выросло количество научных разработок в сфере искусственного интеллекта. В России самым популярным словом 2023 г. стало слово «нейросеть». Британский словарь Collins Dictionary признал таковым слово прошедшего года AI — сокращение от Artificial Intelligence («искусственный интеллект»). По версии Cambridge Dictionary, словом года стал глагол to hallucinate («галлюцинировать») — так называется явление, когда искусственный интеллект начинает фантазировать и выдает ложный ответ. С этим неожиданным свойством искусственного интеллекта столкнулись пользователи в ходе массового использования сенсационного чат-бота Chat GPT («искусственный интеллект»). Настоящая статья посвящена взвешенному аналитическому рассмотрению тех плюсов и минусов, которые связаны с практической и научной деятельностью по созданию интеллектуальных систем, способных выполнять творческие функции, традиционно считающиеся прерогативой человека.

В процессе создания эмотивных цветовых структур цветовая номинация рассматривается как продукт когнитивно-эмоциональной деятельности. Цель статьи — показать на примере номинации цветов товаров повседневного спроса формирование комплексных ментальных эмотивных образований, программирующих потребительское поведение человека. В современном мире изобилия товаров и агрессивной рекламной политики потребитель становится невосприимчивым к воздействию со стороны традиционных маркетинговых приемов. Становятся актуальными новые методы и техники, учитывающие индивидуальные психологические особенности и состояния человека (восприятие, воображение, память, зрение, осязание, обоняние, эмоции), поскольку потребительское поведение представляет взаимодействие когнитивных и эмоциональных процессов, обусловленных внешними и внутренними обстоятельствами. В связи с этим анализ восприятия новой информации происходит параллельно с изучением определяющих наши потребности инстинктов и эмоций, которые транслируются через цветовые ассоциации. В рамках нейролингвистического программирования цветовая номинация рассматривается как инструмент воздействия на покупателя, изучается ее влияние на восприятие информации и принятие решений.__

В статье впервые предлагается периодизация всемирной истории еды. Хронологические рамки охватывают период с момента появления ≪человека разумного≫ до сегодняшнего дня. В основу периодизации положены не только изменения в процессе производства и приготовления пищи, продукты питания и способы их готовки, но и целый комплекс явлений, связанных с едой: порядок приема и подачи пищи, вкусовые предпочтения, культурные и общественные традиции, место в историческом контексте и взаимодействии культур, национальные характеры и вопросы самоидентификации. Подобного рода систематизация ≪гастрономической≫ истории человечества позволяет вписать ее в общий контекст всемирной истории, показать место и роль еды и традиций питания в истории человечества. В статье выделяются следующие периоды, не всегда совпадающие с общей периодизацией истории. 1. Первобытный период. Появление и становление традиций приготовления и приема пищи (40 000 до н.э. — 10 000 до н.э.); 2. Возникновение и становление сельского хозяйства. Появление первых цивилизаций (10 000 лет до н.э. — 1 000 лет до н.э.); 3. Античность. Разделение народов по пищевому признаку (1 000 лет до н.э. — V в.); 4. Период складывания пищевых систем мира. V в. — рубеж XIX–XX вв.; 5. Период пищевой глобализации. Новейшее время. Рубеж XIX–XX вв. — настоящее время.

В статье анализируется героическая поэма М.В. Ломоносова, повествующая о посещении Петром Первым Соловецкого монастыря. Основателями Соловецкого монастыря считаются святые Зосима, Савватий и Герман, поселившиеся на безлюдном острове в первой трети XV в. До них остров был безлюдным. Со временем монастырь не только разрастался, но и стал одним из самых почитаемых в России. Его посещают тысячи паломников, цари и бояре делают богатые пожертвования. Первым из русских царей Соловецкий монастырь посетил Петр Первый (1694). Это событие опишет в своей поэме М.В. Ломоносов. Для создания образа идеального правителя поэт использует исторические реалии, основанные на холмогорских и соловецких летописях. Однако есть и вольная интерпретация исторических фактов, способствующая созданию героического образа для возвеличивания Российского государства. Указаны допущенные автором ≪исторические неточности≫: подвиг Петра во время шторма на Белом море, история строительства стен обители, ≪соловецкое сидение≫ монахов, отказавшихся принимать реформы патриарха Никона.

В статье анализируются особенности использования и перевода зооморфной метафоры в политическом медиа- и интернет-дискурсе. Перевод зоометафор рассматривается на примере англоязычной притчи об осле, тигре и льве. Выявлено, что в британском английском слово ≪осёл≫ метафорически реализует семы ≪напыщенность≫, ≪упрямство≫; в американском английском, как и в русском языке, — ≪глупость≫ и ≪упрямство≫; однако в дискурсе на китайском английском у данного слова появляется новое значение — ≪безропотно выполняющий тяжелую работу≫, что проявляется и в русском языке в виде производного глагола ≪ишачить≫. Вместе с тем китайский англоязычный контекст может быть не только отрицательным, но и положительным, реализуя сему ≪безустальность≫, ≪упорство≫. Слово ≪лев≫ создает метафорический образ благодаря семам ≪сила≫, ≪величие≫; в британском и индийском, а также в китайском варианте английского языка у этого слова обнаружено еще одно значение — ≪охранитель власти≫. Слово же ≪тигр≫, выступая в качестве метафоры, традиционно активировало семы ≪опасность≫, ≪агрессивность≫, ≪сила≫, но в настоящее время в азиатском контексте оно реализует в положительном смысле сему ≪стремительность развития≫, а в отрицательном — ≪коррупционность высшего масштаба≫. В статье сопоставляется участие этих слов в образовании фразеологизмов в политическом дискурсе и указывается, какие проблемы они представляют при переводе на русский язык. В заключение делается вывод о том, что именно культурная основа создает проблему для перевода плюрицентричного английского языка.

Статья посвящена сравнительному изучению языковых средств выражения ‘высокой самооценки’, включающих лексему лицо, в русском и китайском языках. Объектом анализа послужили лексико-фразеологические единицы, пословицы и поговорки, извлеченные из толковых, фразеологических и паремиологических словарей двух языков, а также данные текстовых корпусов, содержащие компонент ≪лицо≫. В ходе исследования использовались методы, включающие семантический анализ, элементы компонентного анализа, контрастивный анализ. Полученные результаты показывают, что в обоих языках значение слова лицо может быть связано с высокой самооценкой, но семантическая структура лексемы лицо в двух языках существенно различается. На основе анализа словарей было установлено, что в XVII в. в русском языке толкование слова лицо содержало ключевые понятия высокой самооценки — ‘достоинство’ и ‘честь’. Но в современном русском языке данное значение закреплено только в идиомах. Лицо в китайском языке может выражать целый комплекс значений: ‘сознание собственной ценности’, ‘желание иметь соответствующее положительное общественное мнение о себе’, ‘стремление добиваться успеха, чтобы занять более высокое положение в обществе’. При этом слово лицо включает не только семантический компонент ‘достоинство’, но и дополнительное значение ‘тщеславие’. Таким образом, ≪лицо≫ в современном китайском языке является одним из важнейших средств выражения высокой самооценки человека.__

Дискурс, чьим объектом является незаурядная личность и созданные ею произведения, представляет собой открытое пространство, постоянно пополняемое каждой последующей генерацией зрителя, транслирующего свое отношение к автору и его работам. Художественное наследие великого испанского художника Сальвадора Дали представляет собой уникальное достояние мировой художественной культуры, ставшее предметом пристального внимания не только его современников, но и широкой зрительской аудитории, искусствоведов, ученых, кинокритиков, литературоведов, поэтов и писателей последующих поколений. В силу того, что работы великого художника порождают множество интерпретаций, образующих открытое пространство вокруг до сих пор неразгаданного и не раскрытого самим автором замысла, авторы статьи исходят из предположения, что дискурс о Дали будет и далее — в новом культурном и историческом контексте — пополняться работами представителей искусства и науки. В фокусе исследования находится дискурс о Сальвадоре Дали, получивший в искусствоведческой традиции на испанском языке название далинианский. Предметом исследования выступают тексты, написанные самим Дали, его друзьями, деятелями культуры и искусства, а также представителями других наук, посвященные произведениям художника. В статье предпринята попытка систематизировать основной имеющийся на данный момент корпус текстов на испанском языке об изобразительном и литературном творчестве Дали и представить его типологию.

Статья посвящена обозначениям в языке референций культуры, формирующих и отражающих чувство идентичности ее носителей. Среди них образ ≪своего пространства≫, который маркируется и формируется при помощи особых слов, относящихся и к языку, и к культуре. С учетом работ Ф. Броделя, П. Нора, Р.А. Будагова, Л. Февра, А. Рея, М. Озуф и др. обосновывается понятие ≪форс-слов≫ (mots-force / lieux de force), имеющих длительную историю, отражающих культуру и ценности коллектива, обладающих эмоциональной силой и исторически изменчивых. На материале словарей, научных, научно-популярных и художественных текстов, интернет-сайтов устанавливаются два полюса представлений французов о самих себе. Первый маркируют лексемы, ассоциированные с гражданским обществом (Patrie — Nation — Etat / Nation, Сontract, Drapeau; Republique). Второй реконструируется в статье на основе лексем Pays, Paysages, Terroirs, Villages, Langues (мн. ч.) и ассоциируется с ценностями частной жизни, идеей родной земли, локальной и семейной памятью. На примере указанных лексем выявляется, что характер форс-слов и направленность их развития не являются раз и навсегда данными: в одних обстоятельствах происходит развитие идентифицирующей функции слова, в других — ослабление форс-слова и утрата им силы эмоционального воздействия и способности быть маркером идентичности.

Статья посвящена проблеме связи между тембром и синтаксисом в различных функциональных стилях речи. Выбирается и объясняется методологическая основа исследования взаимного влияния синтаксиса (уровня обусловленных конструкций) и тембра (уровня индуктивной цельнооформленности). При рассмотрении понятия ≪интенциональность≫ в рамках направления феноменология становится очевидным, что тембр следует понимать как иерархию элементов связи, которая создает желаемое звучание с учетом уже имеющихся в сознании инвариантов. Тембр формирует не только прямые синтаксические связи, но и экспрессивные оттенки, содержащиеся как в +структуре, так и в семантике частей конкретного речевого произведения. С целью создания удобства и максимальной объективности анализа при описании синтаксических особенностей произведений различных функциональных стилей в рамках данного исследования задается конкретный диапазон рассмотрения — от уровня простых морфологических связей до уровня гипертекстовых единств. Поле анализа представлено в виде простой целевой, где ядро — это зона хорошо известных стандартизированных типов синтаксических связей, зона-2 — пространство связей, существующих в виде зримых повторов (анафор, эпифор, рефренов, синтаксических повторов), зона-3 — зона связи всех существующих связующих элементов в рамках текста, трудно поддающаяся объективному истолкованию (связи, закрепленные ритуалом). В заключительной части настоящего исследования приводится пример анализа стихотворного текста на английском языке и его перевода на русский с целью демонстрации тесной связи синтаксиса и тембра на различных уровнях иерархии.

Статья посвящена изучению способов декодирования оценочных смыслов наименований лица с диминутивным и аугментативным значением. Разработаны критерии отбора эмпирического материала из лексикографических источников: маркер лица в толковании, морфологический или синтаксический показатель диминутивности и аугментативности в структуре лексем, маркер количественной и качественной оценки в дефиниции, лексикографическая помета. Для комплексного анализа оценочной семантики диминутивов и аугментативов используются компонентный анализ, словообразовательный метод, лингвокультурологический анализ и описательный метод. Диминутивные и аугментативные наименования лица характеризуются аксиологической сложностью, так как кроме предметно-логического значения уменьшительности / увеличительности актуализируют эмоциональнооценочные, экспрессивные и стилистические смыслы. Аксиологический потенциал рассматриваемого пласта лексики имеет большое значение для декодирования ценностной картины мира англоязычного языкового сообщества. Установлено, что семантика всех диминутивов и аугментативов, составивших эмпирический корпус, характеризуется частной оценкой. Наиболее частотными оказались этические, эстетические и интеллектуальные оценки, а менее частотными — эмоциональные, гедонистические и нормативные. Поведение, внешность и интеллект являются наиболее важными основаниями оценки человека в англоязычном социуме. По характеру оценки преобладают лексемы рационально-эмоционального и эмоционального типов, единицы с рациональной оценкой малочисленны. Наблюдается асимметрия в сторону преобладания пейоративных диминутивных и аугментативных наименований. Количественная оценка диминутивов и аугментативов мотивируется семантикой производящей основы, морфологическим или синтаксическим показателем и зависит от контекста употребления.

Представленная статья посвящена исследованию ряда рекуррентных черт, характерных для пользователей русского варианта английского языка в рамках письменного дискурса на английском языке, а именно в образовательном, академическом, художественном и урбанистическом контекстах. В статье доказывается, что русская культура, ментальность и идентичность реализуются посредством целого спектра транслингвальных практик, начиная с трансференции пунктуационного оформления русской письменной речи и способа ее представления, включая синонимическую вариативность и создание гибридных англо-русских каламбуров на уровне взаимодействия латиницы и кириллицы, и заканчивая ≪локализацией и нативизацией≫ [Platt, Weber and Ho, 1984: 2–3] не только общеупотребительных слов и терминов, одинаково понимаемых носителями большинства вариантов английского языка, но и даже целых произведений мировой художественной культуры на русском варианте английского языка. Совокупность перечисленных факторов свидетельствует о том, что русский вариант английского языка служит инструментом трансляции русской лингвокультурной идентичности и ментальности, которые делают данный вариант языка узнаваемым для носителей как русского варианта, так и других вариантов английского языка, носители которых знакомы с русской лингвокультурой.