Терехова Евгения Викторовна

В статье анализируются особенности использования и перевода зооморфной метафоры в политическом медиа- и интернет-дискурсе. Перевод зоометафор рассматривается на примере англоязычной притчи об осле, тигре и льве. Выявлено, что в британском английском слово ≪осёл≫ метафорически реализует семы ≪напыщенность≫, ≪упрямство≫; в американском английском, как и в русском языке, — ≪глупость≫ и ≪упрямство≫; однако в дискурсе на китайском английском у данного слова появляется новое значение — ≪безропотно выполняющий тяжелую работу≫, что проявляется и в русском языке в виде производного глагола ≪ишачить≫. Вместе с тем китайский англоязычный контекст может быть не только отрицательным, но и положительным, реализуя сему ≪безустальность≫, ≪упорство≫. Слово ≪лев≫ создает метафорический образ благодаря семам ≪сила≫, ≪величие≫; в британском и индийском, а также в китайском варианте английского языка у этого слова обнаружено еще одно значение — ≪охранитель власти≫. Слово же ≪тигр≫, выступая в качестве метафоры, традиционно активировало семы ≪опасность≫, ≪агрессивность≫, ≪сила≫, но в настоящее время в азиатском контексте оно реализует в положительном смысле сему ≪стремительность развития≫, а в отрицательном — ≪коррупционность высшего масштаба≫. В статье сопоставляется участие этих слов в образовании фразеологизмов в политическом дискурсе и указывается, какие проблемы они представляют при переводе на русский язык. В заключение делается вывод о том, что именно культурная основа создает проблему для перевода плюрицентричного английского языка.