Статьи

Рассматривается вопрос развития идентичности как феномена, обладающего обобщающими свойствами и связанного с реконструированием на основании отдельных фрагментов более общих ценностей культуры. Феномен идентичности связан с феноменом традиции, под которой понимается точка зрения современников на культурную значимость прошлого (Ж. Пуайон). Для изучения динамики провансальской / окситанской идентичности выделяем новации каждого периода – «вехи идентичности». Под этим понятием подразумеваются идентитарные референции, накапливающиеся или сменяющие друг друга в процессе исторического развития. В истории южнофранцузской идентичности был период инерционного угасания и нескольких периодов идентитарных подъемов различной силы. На протяжении веков переосмыс- ливалось прошлое, возникали новации, переформатировалась идентичность: каждый этап является новым, обладающим своими дифференциальными признаками – «вехами» идентичности. Среди них: культура трубадуров как референтная база (1); стигматизация альбигойских и религиозных войн (2); культурная матрица «вечного» Прованса, сакрализация и «музеификация» прошлого, роль творческой личности (фелибризм) (3); демифологизация культуру; рациональное обоснование идентичности (окситанизм), уход окситанского языка из реальной коммуникации и развитие вторичной, символической функции (4); виртуализация, «деперсонификация» идентичности; дистанцирование от прошлого (наше время) (5). Эти и другие «вехи» маркируют путь, который прошла южнофранцузская идентичность и обозначают общий вектор ее развития – подтверждение права на различия в условиях взаимодействия с доминирующей северофранцузской / общефранцузской культурой.

В статье раскрываются лингвокультурологический и сопоставительный аспекты номинаций онтологического пространства в русских и английских народных сказках. Эмпирической базой исследования послужили единицы лексико-грамматического класса существительных.

Онтологическое пространство представляет собой форму физического бытия: объект сказочного мира находится в определенной среде (земля, вода, воздух) и проживает на определенной территории (впадина, равнина, гора, полуостров, остров), расположенной в определенном направлении (север, юг, запад, восток).

Рассмотрение параметров онтологического пространства в рамках лексическо-семантического поля (ЛСП) выполнено в сопоставительном измерении. Его ядро в английских сказках представлено микрополем «Географическое пространство», в русских – микрополем «Геологическое пространство». В обеих лингвокультурах микрополе «Среда обитания» формирует периферию. Сделанные выводы отражают отношение носителей английского и русского языков к онтологическому пространству. Иллюстративный материал и количественные данные подтверждают полученные авторами теоретические выводы. Определены изоморфные и алломорфные черты исследуемого понятия на соответствующем языковом материале.

В настоящей работе вербальная экспликация онтологического пространства определяется в дискурсивном (народные сказки), лингвокультурном (английском и русском лингвосообществах) и сопоставительном ракурсах.

В данной статье рассматриваются вопросы национальной культурной картины мира, реализованной национальным языком, с целью оптимизации методов обучения иностранным языкам. Язык, отражающий и одновременно формирующий национальную культурную картину мира, обусловлен географическими условиями. Интерес исследователей к означенной проблеме объясняется стремлением осмыслить глубинные механизмы данного процесса. Географические условия определяют не только образ и стиль жизни каждого народа, но и его видение и вербализацию окружающего мира. Это, в свою очередь, определяет этническую идентичность общества, отличающую его от других. В настоящее время смещение акцента на ключевую роль природных условий в формировании мышления, культуры и языка каждого народа, позволяет говорить о необходимости разработки нового направления в рамках лингводидактики – геолингводидактики, позволяющей по-новому подойти к обучению иностранным языкам. Несмотря на общее происхождение европейских языков, отражающееся в их лексико-грамматической близости в целом, каждый из них имеет свои особенности, обусловленные картиной мира конкретного народа, которая определяется ареалом его проживания, влияющим на его жизнедеятельность и фиксируется языковой картиной мира.

При изучении иностранных языков наряду с усвоением грамматического и лексического материала учащимся необходимо понять и попытаться освоить мир изучаемого языка, который отражается в логике мышления его носителей, реализующейся как в лексическом составе, так и в национальной культуре.

Статья посвящена сравнительно-сопоставительному анализу акциональных характеристик русских и итальянских глаголов, основанному на представлении об их акциональной гибридности. Главной характеристикой гибридных глаголов признается их способность демонстрировать синтаксическую сочетаемость с аспектуальными граммемами, свойственную одновременно для нескольких акциональных классов глагольной лексики (например, для состояний, деятельностей и свершений). Иллюстрируются возможности классификации русской глагольной лексики по принципу организации морфологических дериватов в «группы» вокруг акционально гибридных «опорных» глаголов. Предлагаемое подразделение глаголов на «группы» производится, помимо учета морфологических критериев, на основе анализа их акциональных характеристик (предельность, длительность, стативность, кратность и проч.). В дальнейшем, исходя из принципа «групповой» классификации, предложено организовывать члены групп вокруг шести базовых глаголов, иллюстрирующих внутреннюю структуру действия, которую описывают члены каждой конкретной глагольной группы. При диагностике корреляции членов глагольных групп с аспектуальными граммемами предпочтение отдается анализу их сочетаемости с граммемами, описывающими структурные этапы действия (ингрессивы, комплетивы и под.). Использование такого принципа классификации предполагает следующий уровень абстракции по сравнению с организацией глаголов по принципу видовой парности, но не отменяет предыдущего.

Статья посвящена исследованию языковых средств описания Парижа в мемуарах Ж-Э. Османа, занимавшего должность префекта департамента Сена с 1853 по 1870 г. На материале текстов мемуаров рассматривается проявление поэтического дискурса в нехудожественном произведении, выражающееся в метафоризации образа города. Среди концептуальных метафор, составляющих компоненты мифа о Париже, выявляются метафоры природной стихии (океана), метафора персонификации, централизации и обращение автора к древнему названию «Лютеция». Особенно явно прослеживается идея централизации, которая отражала цели Наполеона III относительно преобразований французской столицы и превращения ее в «Государство в государстве». Текст мемуаров, с одной стороны, повествует об исторических событиях, происходящих во второй половине XIX в., а с другой – выражает представления автора о Париже и авторскую интенцию, сочетая таким образом характеристики нехудожественного текста с элементами художественного. Выявляются пересечения метафор, формирующих миф о Париже, используемых в художественной литературе и мемуарах барона Ж.-Э. Османа. Делается вывод о распространении мифа о Париже на тексты нехудожественной литературы.

Данное исследование представляет собой попытку выделить в речи участников деловых переговоров доминантные речевые акты с различными иллокутивными целями. В основу исследования положена классификация речевых актов Дж. Сёрля, дополненная А. Вежбицкой и М.А. Шелякиным. В качестве источников примеров высказываний были использованы кинофильмы: 1) “The Big Short” режиссера Адама Маккея (2015), 2) “Wall Street”, режиссера Оливера Стоуна (1987) и вторая часть данной картины 3) “Wall Street: Money never sleeps” (2010). В процессе исследования были использованы следующие методы: метод дискурс-анализа (позволяющий выделить характерные для области бизнес-дискурса коммуникативные единицы), метод сплошной выборки (позволивший вычленить высказывания, содержащие перформативные глаголы), метод анализа визуального материала (позволяющий использовать сцены из кинофильмов в качестве достоверного источника данных как о вербальной, так и о невербальной стороне коммуникации). В результате исследования были выделены группы иллокутивных целей, которые служат импульсом для выполнения того или иного речевого акта в рамках ситуации деловых переговоров. Текущая статья будет интересна лингвистам, занимающимся проблемами речевых актов, деловой коммуникации, языка деловых переговоров и бизнес-дискурса в целом.

История развития зарубежной литературной географии прослеживается автором с начала XX в., момента появления первых трудов по исследованию литературно-географического пространства, литературных мест и литературного картирования. В настоящей статье автор приводит обзор истории становления зарубежной литературной географии в XX и XXI вв. и подробно анализирует историю развития трех важнейших направлений литературной географии за пределами России: изучение литературно-географических пространств, литературных мест и литературных карт. В истории развития ключевых направлений рассматриваются смена содержания исследований, авторы каждого периода и расширяющаяся география исследований. Отмечаются единичные работы в начале и середине XX в., всплеск количества трудов в 1970-е годы, рост числа работ в 1980-е и 1990-е, наряду с углублением содержания исследований, и существенное увеличение в 2000-е. В 2000-е годы труды по зарубежной литературной географии исчисляются сотнями. К важнейшим изменениям литературно-географических исследований относится изменение методики литературного картирования как ключевого метода фиксации и анализа особенностей литературно-географического пространства в связи с переходом от печатной карты к цифровой.

В сообщении речь идет о том, какую роль сыграли военно-политические мифы в становлении и развитии черногорской государственности в XIX – начале ХХ в. Интерес к политической мифологии в гуманитарных и общественных науках вырос во второй половине ХХ в. Ученые обратили внимание на то, как быстро срастались мифы с современными политическими идеологиями и как успешно использовались в общественной жизни для достижения политических целей. Эту популярность мифов объясняли тем, что они воздействуют не только на сознание, но и на подсознание электората, отсылая к древним архетипам, лежащим в основе разных культур. В этом и кроется сила современной политической мифологии. Она неуязвима для рациональных аргументов, зачастую взывает к историческим чувствам, а не к разуму. История знает немало примеров, когда уходящие корнями в глубокое прошлое мифы приносили политикам солидные дивиденды в настоящем. В XIX – начале ХХ в. такую активную «эксплуатацию» военно-политических мифов можно было наблюдать в Черногорском княжестве. Миф о непобедимости черногорских воинов стал стимулом к непримиримой борьбе с Османской империей. Героический эпос, созданный народом за несколько веков, на протяжении которых продолжалась эта борьба, обосновывал необходимость построить свое национальное государство. Когда же оно было создано, мифы помогли укрепить авторитет правителя, дали ему возможность держать страну в состоянии строгой дисциплины и безусловного подчинения монарху. Черногорские военно-исторические мифы также помогали укреплять авторитет княжества на международной арене. Руководители Российской империи были полны решимости использовать уникальные боевые качества черногорцев для достижения собственных целей на Балканах и потому не пожалели средств на модернизацию вооруженных сил Черногории. Правда, результат модернизации оказался гораздо скромнее, чем размеры русских дотаций.

Перед преподавателями РКИ в настоящее время стоит важнейшая педагогическая задача – эффективная организация процесса адаптации и интеграции азиатских студентов в современное российское социокультурное пространство. Для выявления проблем, связанных с адаптацией азиатских учащихся и их последующей интеграцией, авторами статьи было проведено исследование, которое помогло определить основные проблемы пребывания респондентов в условиях естественной языковой и новой академической среды. В статье анализируются результаты проведенного анкетирования азиатских студентов, на основании которых авторы смогли выделить и описать ряд проблем опрашиваемой группы, которые связаны прежде всего с процессом коммуникации и как следствие социализации иностранных студентов. Данные анкетирования помогли авторам определить возможные эффективные шаги по преодолению трудностей межкультурного общения в академической среде и в обществе в целом. Хотя интеграция азиатских учащихся – это сложный и длительный процесс, постепенное освоение норм русской культуры, ценностей и образцов поведения, а также установление контакта с россиянами азиатскими учащимися постепенно достигается, поэтому в данный момент можно говорить о положительной тенденции в адаптационном и интеграционном процессе.

В контексте современных процессов глобализации культуры не всегда приходят к диалогу. Предметом данной статьи является конфликт на территории современной Бельгии, который восходит приблизительно к III в. н.э. Объект исследования – современные проявления франко-фламандского конфликта. В основе франко-фламандского конфликта лежит прежде всего языковое противостояние, на которое наслоились факторы социального, экономического и особенно политического характера. Отношение бельгийского населения к конфликту отражено в различных ресурсах: научных статьях, энциклопедических данных, публицистических изданиях, средствах массовой информации Валлонии и Фландрии, в корпусах данных, социальных сетях, художественной литературе и в комментариях к вышеперечисленным источникам. Цель, поставленная в данной статье, – исследовать многоаспектный конфликт, его причины, ход, современный статус, сделать заключение по тенденциям его развития. Гипотеза исследования заключается в том, что текущий статус франко-фламандского конфликта определяется рецессией или умышленным умалчиванием, а также сдерживанием со стороны политических элит королевства Бельгия.

Статья посвящена проблеме сохранения культурного наследия посредством воспроизводства в культурной памяти на материале документального кинематографа Квебека первой половины XX в. Цель исследования – выявить и обосновать особенности кинопроизведений, в частности, фильмов, относящихся к «прямому кино» как важной части культурного наследия, носителя креативной (творческой) памяти. Потребность памяти определиться в пространстве приводит к созданию мест, являющихся для любой группы не только сценой совместной деятельности, но и символами идентичности, а также опорными пунктами воспоминания. Благодаря появлению легкой и бесшумной камеры в кинематографе во второй половине 1950-х годов родилась «новая волна». Очагом этого направления в Северной Америке – «прямого кино» – стала франко-канадская провинция Квебек. В статье анализируется взаимосвязь кино и общества, киноязык рассматривается как средство отражения характеристик идентичности, которые не только образно моделируют культурное своеобразие, но и иллюстрируют общность представлений носителей культуры об этноинтегрирующих и этнодифференцирующих признаках. Уточняется вклад первых священников-кинематографистов в становление коллективной памяти Квебека. На примере фильма Мишеля Бро, Жиля Гру, Марселя Карьера анализируется специфика изобразительного решения и драматургии «прямого кино». Делается вывод об особенности реализации инновационной эстетики и значимости киноработ режиссеров «прямого кино» как эффективных трансляторов ценностей культуры Квебека и генераторов новых смыслов культурной памяти.

В статье описывается актуальность создания научной антологии, посвящённой русскому старообрядчеству в его истории и современности, культуре и ментальности. Русское старообрядчество является одним из важнейших духовных, социальных, экономических и культурных феноменов в истории России, и обращение к его интеллектуальному наследию востребовано для современного научного сообщества для прояснения уникального курса развития России в мировом сообществе цивилизаций. Старообрядчество, выработав за столетия своего параллельного сосуществования с Российской империей, собственные противодействия западническому курсу, в наши дни является арсеналом духовных, интеллектуальных и культурных методов сопротивления вестернизации, информационному капитализму и одномерной глобализации. В старообрядчестве выработаны ментальные механизмы, актуальные в наши дни для разработки стратегий устойчивого развития в условиях многополярной глобализации, построения социального государства на основе суверенной демократии и прочих современных социально-политических реалий. Для полноты изучения старообрядческого феномена, в антологию должны быть включены как основные старообрядческие тексты, так и знаковые исследовательские и философские работы, посвящённые староверию. Подбор старообрядческих текстов должен иллюстрировать различные течения старообрядческой мысли в разные эпохи, представляющие древлеправославие как идеологию, как мировоззрение, как ментальность, как образ жизни. Подбор текстов о старообрядчестве должен дать объективную картину места древлеправославия в истории и современности России. Редакторская работа должна строиться на предварительно выработанной методологии, препятствующей восприятию староверия в этнографическом или историко-музейном формате. Староверие должно быть представлено читателю в свете своих нынешних культуротворческих возможностей.

В статье рассматривается образ руины с точки зрения его эволюции и особенностей восприятия в испанской поэзии, начиная с Золотого века до современных авторов. Исходными позициями исследования являются интерпретация (вслед за М.М. Бахтиным) руины как существующего в реальности хронотопа, т.е. материального выражения единения пространства и времени, а также осмысление руины как эстетической категории возвышенного, творящей новые формы и смыслы в соответствии с идеологической тенденцией эпохи (Ренессанс, Барокко, Просвещение, Романтизм, Постмодернизм). Исследование топоса руины в иберийском ментальном контексте позволило определить преференции в восприятии данного пространственного объекта. В статье показано, что испанские поэты эпохи Возрождения, впервые обратившие свой взор на данный предмет окружающей действительности, добавили свой ракурс в его восприятии, смещая фокус от руин Карфагена к Риму, а затем – в сторону Иберийского пространства. Первыми в испанской поэтической традиции эпохи Возрождения стали сонеты Гарсиласо де Ла Веги (Garcilaso de La Vega) и Гутьерре де Сетины (Gutierre de Cetina), посвященные руинам Карфагена, вслед за которыми представители Севильской школы XVI в. значительно расширили фокус географического и исторического восприятия. Cформированные классической традицией два способа осмысления руины будут существовать в более поздний период как в чистых формах, так и в рамках нерасторжимого единства и найдут свое место уже в испанской поэзии XX в. в творчестве Анибала Нуньеса (Aníbal Núñez, 1944–1987).

Предметом данного исследования стали аксиологические аспекты содержания русской культуры на примере классической литературы, проявляющиеся в жанровом и стилистическом своеобразии художественных произведений. Цель его состоит в раскрытии особенностей русских традиций в содержании поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души», в изучении идейно-нравственных представлений писателя и способов их реализации в тексте. В статье используется сравнительно-исторический, системно-типологический, историко-функциональный методы, позволяющие комплексно рассмотреть сложное историко-культурное и литературное явление. Результаты работы свидетельствуют, что поэтика «Мертвых душ» сформирована на основе религиозного мировоззрения писателя; новизна работы состоит в том, что впервые тема милосердия рассматривается в качестве одной из основных в реализации авторского замысла с целью показать духовные ценности русского народа. Результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций по культурологии, русской классической литературе в высшей и средней школе, на семинарских и практических занятиях, работа представляет интерес для тех, кто занимается проблемами русской духовности, русской народной культуры и литературы.

В статье анализируются три основных глагола русского любовного признания, через которые выявляется специфика русских представлений о любви – признаваться, объясняться, открываться. Глагол «признаваться» уподобляет любовь преступлению, «объясняться» – загадке, несуразности, «открываться» – тайне. За каждым из этих уподоблений стоит мифологический и культурно исторический исток, ни одно из этих словоупотреблений не случайно. Так за глаголом «объясняться» стоит античный (древнегреческий) миф, поясняющий, отчего два человека испытывают друг к другу внезапное сильное притяжение, страсть. В статье поясняется исток типично русских представлений о паре возлюбленных и потом супругов, как о двух половинах. Речь тут идет об истории из платоновского «Пира» (диалог, посвященный вопросам любви), о некогда живших, по этому мифу, людях трех полов: мужчинах, женщинах и андрогинах, обладавших невероятной силой. Именно за это последние по воле богов были рассечены на две половины. «И вот когда, – читаем мы у Платона, – тела были таким образом рассечены, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались, страстно желая срастись, умирали от голода и бездействия, потому что ничего не желали делать порознь… Вот с таких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу». То же пишет и Аристофан, излагая свою историю об андрогинах. Он говорит о том, что «любовью называется жажда целостности и стремление к ней». К этой же истории возводится и «преступность» любви. Преступление в желании соединения вопреки воле богов. На эту же ситуацию указывают этимологии слов «пол» и “sex”. Слово «пол» (мужской и женский) произошло от старославянского «полъ» – половина. Эта же картина наблюдается и в других славянских языках, где упомянутый корень связан с понятиями «сторона», «половина», «разрез». Ситуация отсечения, отреза, отрыва стоит и за словом «секс», пришедшим в русский язык из английского, а туда – из латыни. “Sexus” – первоначально означало «отделение», «рассечение» (см. однокоренные «секция», «сегмент», секатор». «Пол», как и латинский “sexus” – линия отрыва, разделения, шрам, который притягивает то, что было когда-то отделено. Отсюда и притяжение полов, половое влечение, которое ни при каких идейных веяниях никогда не подвергалось сомнению. Этот же предмет составляет тайну, которую нужно скрывать, а решение открыться требует отваги и готовности рискнуть. Прежде всего потому, что именно у славян любовь, суженый и суженая – части судьбы. В отличие от европейской судьбы (Фортуны) славянский Судженицы, приходя в дом к новорожденному непременно обсуждают вопросы его будущей сердечной жизни. В статье приведены и проанализированы примеры из любовных объяснений, содержащихся в русской классической литературе, а точнее в русской прозе.