Статьи

В домене мировой интеллектуальной истории сефардский язык, называемый иначе еврейско-испанский или ладино, занимает особое место. В статье рассматриваются терминологические номинации, соответствующие данному языку; принятое в парадигме современных филологических исследований понятие judeoespañol, подразумевающее гетерогенный диалектный континуум, включающий различные формировавшиеся вне испаноязычного ареала и независимо от испанского языка географические разновидности; многогранный характер еврейско-испанского в проекции на его историю как хранилища коллективной памяти и культурного наследия; религиозный контекст появления ладино; определенная традиция осмысления еврейско-испанского языка как места памяти и метафоры потерянного дома, сложившаяся в этнической ментальности потомков сефардских евреев и закрепившаяся в художественном и документальном нарративе; конвенциональный и институциональный статус еврейско-испанского языка, современные форматы и стратегии его продвижения, а также особенности его позиционирования в этническом менталитете потомков изгнанных из Испании и Португалии в 1492/1496 гг. сефардов как мощного средства легитимации символического единения представителей современного транснационального традиционного сефардского сообщества. В результате приводится системное видение позиционирования еврейско-испанского языка как традиционной основополагающей структуры исторической памяти этноса.

Курс «Язык и географическое пространство» нацелен на исследование современных динамических лингвогеографических ситуаций, связанных с новыми политическими и культурными реалиями. При этом основными в рамках курса являются подходы культурной географии и критической топонимики. Ключевой для курса является проблематика переименований географических объектов на основе новых идеологий и политических установок. Комплексный культурно-географический подход рассматривает переименование как инновационно-адаптивный социокультурный процесс. Массовые переименования в городах приводят к замещению одного культурно-языкового ландшафта на другой, а повсеместные переименования городов — к созданию нового геокультурного пространства страны. Важным является представление о географической картине мира, которое решается на основе привлечения разнообразных карт мира; для лингвистов полезно знакомство с возможностями картографического метода. В итоге курс расширяет научный кругозор и методический арсенал магистрантов.

Статья направлена на поиск путей системно обоснованного определения причин диахронических изменений в языке, т.е. на выработку такого подхода, который объясняет любые изменения не произвольно выбранными единичными причинами, а результатом взаимодействия социальных и обусловленных ими внутриязыковых факторов. В центре статьи два процесса, протекающих в современном русском языке: утрата склонения топонимами на -ин(о), -ов(о) (например, Я живу в Пушкино / Бутово вместо Я живу в Пушкине / Бутове) и вытеснение топонимической модели «Пушкинская улица» моделью «улица Пушкина». Показано, что исходная причина обоих явлений социальная. Она состоит в усилении внутренней миграции российского населения, а также в широком распространении СМИ. В результате языковой коллектив начинает состоять из таких носителей языка, которые ранее жили в разных регионах страны или принадлежали к разным социальным группам и потому располагают несовпадающими фоновыми знаниями. Невозможность опереться на знания получателей заставляет отправителей сообщений, во-первых, избегать употребления неоднозначных падежных форм (так, при следовании старой норме в предложении Я живу в Пушкине остается неясным, какова начальная форма топонима: Пушкин или Пушкино), а вовторых, не использовать идиоматичные топонимические модели, поскольку они не дают возможности определить, от какого слова образован топоним (современный неидиоматичный топоним улица Академика Комарова гораздо более однозначен, чем построенные по старой модели топонимы Комаровская улица или улица Комаровка).

Задачей данной статьи является попытка указать на неразрывную связь модернистского театра (А. Арто, С. Беккет), с изобразительным искусством. Помимо того, что критические тексты указанных авторов изобилуют отсылками к различным художникам и их работам, интерес к изображению проявляется в широком использовании его форм в драматических постановках, что поднимает вопрос соотношения и взаимодействия вербального и визуального начал в театре модернизма. Картина создается в сценическом пространстве различными способами, одним из которых становится прием эксфрасиса, поэтического описания, в процессе которого изображение возникает одновременно как эстетический и литературный феномен. Размывание барьера между словом и объектом искусства позволяет автору, с одной стороны, подчеркнуть зыбкость и ненадежность их притязаний на отображение подлинной действительности, а с другой — определить эту пограничную область как единственно возможное пространство ее явления. В этом смысле модернистская драма предлагает зрителю радикальный опыт совмещения абстракции и ее непосредственного переживания, когда границы картины и особенности ее восприятия переосмысливаются и раскрываются в процессе спектакля, превращая сам театр в череду изображений.

Статья посвящена особенностям боснийской кухни начала XIX в. и ее сопоставлению с пищевыми привычками французов того же периода. Цель работы — дать наглядное представление читателю исторического романа И. Андрича «Травницкая хроника» о том, с какими проблемами в этой сфере столкнулась семья французского дипломата, направленного в Боснию, где в 1806 г. впервые открылось французское консульство. В отсутствие специальной литературы, посвященной этому периоду, при реконструкции состояния боснийской кулинарии начала XIX в. исследователь испытывает определенные трудности. Существующие работы описывают османскую, турецкую кухню, современную боснийскую, а также историю отдельных пищевых продуктов. Ценность в этом отношении представляют записки путешественников, побывавших на югославянских территориях в османский период. Совокупность сведений из различных источников все же дает возможность понять, в какой степени различались кухни Франции и Боснии во время пребывания консула Жана Давиля в столице Боснийского пашалыка Травнике. Исследование показывает, что по большинству параметров различия были кардинальными. Поэтому парижанин Давиль, подобно другим его соотечественникам, путешествовавшим по провинциям Османской империи, тяжело переносит ориентальную пищу.

В статье рассматривается понятие культуры как универсалии, постоянно порождающей теоретико-методологические проблемы и именно поэтому требующей особого подхода. Автор статьи предлагает комплексный метадисциплинарный подход на основе системных принципов и оригинальной концепции. Культура функционирует по алгоритмической модели «культурный смысл — действие — предмет/артефакт культуры» в режиме непрерывного процесса опредмечивания/распредмечивания культурного смысла/артефакта культуры. Культурные артефакты есть артефакты когнитивные; когниция обеспечивает взаимодействие между сознанием и внешним миром. Культура с когнитивной точки зрения — не внешняя совокупность отчужденных объектов и не «внутрипсихическая» их систематизация, а динамичное «сверхсистемное» когнитивно-прагматическое целое. Связующим звеном, работающим с когнитивно-ментальным кодом, является мыслящий субъект, обладающий не только «памятью культуры», но и системой когнитивных, креативных компетенций, способный как систематизировать коды культуры (операция синтеза), так и сегментировать пространство культуры (операция комплексного анализа отдельного культурного кода/системы культурных кодов). В контексте авторской теории когнитивно-прагматических программ (КПП) культура предстает как иерархически организованная, динамическая, полисемиотическая, полидискурсивная система неразрывно связанных между собой КПП разных типов: а) метанарративных; б) производных; в) национально-специфических), которые обеспечивают неразрывную связь системы универсальных понятий «язык — культура — личность». Ядром культуры является система национально-специфических КПП, которые синтезируют в себе свойства метанарративных и производных программ и выступают в качестве ментальной основы ключевых идеологических платформ культуры человека/нации/народа.

В статье рассматривается вопрос важности письменной фиксации языка этнического меньшинства фриулов, официально признанного Итальянской Республикой одним из 12 миноритарных языков государства. В свете политики государственного языкового регулирования власти области Фриули (северо-восточного региона Фриули–Венеция-Джулия) предприняли целый ряд мер по усилению престижа фриульского языка: это теле- и радиовещание на фриульском, введение уроков родной речи в начальной и средней школе, популяризация фриульского языка на территории региона. Однако большинство мер сосредоточилось вокруг фиксации языка в графических символах: создание толковых и двуязычных словарей, орфографического корректора, перевод прецедентных текстов, перевод топонимов и дорожных указателей с итальянского на фриульский язык, введение делопроизводства в местных органах власти на фриульском языке. Соответственно выявлению данных каналов письменной фиксации, а также анализу лингвопрагматической эффективности принятых мер и посвящена данная статья. В ходе исследования выявляется, что введение делопроизводства на фриульском языке в органах местного самоуправления представляется малоэффективной в области языковой практики, но является обоснованной с культурно-исторической, политической и идеологической точек зрения, т.к. подтверждает престижный статус официального языка. Неожиданно сильным вектором актуализации лингвистической идентичности оказалось внедрение письменной фиксации фриульского языка в виде перевода священных текстов, топонимов, указателей, памятных надписей на фриульский язык, а также создание и публикация огромного количества двуязычных словарей. Данная тенденция обоснована уже с точки зрения этнолингвистической интенции: необходимо вывести миноритарный (фриульский) язык из традиционной сферы функционирования итальянских диалектов — устной речи.

Цель данной статьи — рассмотреть сходства и различия понятий языковые установки и языковые идеологии, близость которых имплицирует их синонимичность и даже идентичность. Особое внимание уделяется тому, как интерпретируются и используются данные понятия в российском и западном научном дискурсе. Установлено, что языковые установки и языковые идеологии различаются по ряду параметров: групповое vs. индивидуальное, абстрактное vs. конкретное, степень нормативности и осознанности (рационализации), характер приобретения. Показано наличие двунаправленного причинно-следственного влияния между языковыми установками и языковыми идеологиями, но более понятным является механизм того, как идеологии в качестве более всеобъемлющего и абстрактного конструкта могут влиять на установки и языковые практики. Языковые идеологии отличаются от языковых установок и тем, что последние не обязательно выливаются в речевое поведение и могут оставаться на уровне отношения к языку без каких-либо действий, в то время как языковые идеологии обнаруживаются через языковые практики. Подчеркивается, что термин идеология имеет как широкое, так и более узкое значение; в первом случае идеология понимается как всеобъемлющий конструкт без политических коннотаций, присущий любой социальной группе, во втором источником ее видятся правящие группы, навязывающие ее подчиненным группам.

Роль сленга в современном английском языке вызывает споры, так как целью его использования редко является простой обмен информацией; сленг больше служит в качестве идентификации социальной группы, его функционирование является лингвистическим отражением современности, которое сводится к изменению дискурса в сторону неформальной речи. Настоящая статья посвящена изучению сленга в разговорном сингапурском варианте английского языка. Материалом для исследования послужили SMS- сообщения 2004 и 2012 гг. из корпуса NUS SMS. NUS SMS — корпус, разработанный лингвистами при Национальном университете Сингапура. Целью статьи является сравнительный диахронический анализ SMS-сообщений, выявляющий использование сленга и его роль в SMS-сообщениях. Актуальность настоящего исследования объясняется широким распространением разных социальных сетей и мессенджеров и связанными с ними изменениями литературного языка. В исследовании применялись методы корпусного, статистического и сопоставительного анализа данных. В результате исследования было установлено, что в сообщениях 2004 и 2012 гг. корпуса NUS SMS широко используются слова, которые принято относить к сленгу, происходящие из китайского языка и выполняющие прагматические функции обращения и выражения эмоционального состояния авторов сообщений.

В статье анализируются типичные средства реализации личностного дейксиса популяризатора-ученого как агента популярно-юридического дискурса, а также приемы, которые используются им для конструирования своего образа. Популярно-юридический дискурс рассматривается как разновидность научно-популярного дискурса, что наделяет его тексты рядом характеристик, присущих научной коммуникации. Автор текста популярно- юридического дискурса в жанре «обзор» обезличен, но демонстрирует большую свободу и вариативность актуализации своей позиции в связи с менее жесткими стилистическими рамками научно-популярного дискурса. Сочетание стратегий научного и медийного дискурсов в тексте научно-популярной статьи правовой тематики позволяет автору демонстрировать высокую компетентность и профессионализм в своей области (юриспруденции) и одновременно устанавливать личный контакт с адресатом, который необходим для передачи ему специальных знаний. Включение в текст нарратива, аллюзий к прецедентным судебным делам и известным преступникам, а также использование разнообразных стилистических приемов позволяют автору увлечь адресата, заложить в нем интерес к правовым знаниям в перспективе. Концепты, вербализируемые автором научно-популярной статьи правовой тематики, актуальны для юридического дискурса.

В данной статье представлены результаты исследования ком- муникации немецких футбольных фанатов — той его части, в которой обнаруживаются референции к дискурсу Третьего рейха. Представление данного аспекта предваряется описанием проблематики в общем формате — со ссылкой на авторитетных отечественных и зарубежных ученых. Делается заключение о том, что аллюзии Третьего рейха до сих пор прочно закреплены в национальной когнитивной базе и неизбежно проецируются в немецкое языковое сознание и дальше — в дискурсы, в том числе спортивный. Выявляются основные лексические маркеры, репрезентирующие концептуальную сферу «Третий рейх», в частности участок, на котором немецкие футбольные фанаты (в основном ультра-правый сектор) позволяют себе антисемитскую риторику и символику. Раскрываются причины использования фанатами нацистской лексики, обозначаются перспективы изучения данной и смежной с ней проблем (сексизм, социальная дискриминация и др.) в фокусе лингвистики. В ходе анализа эмпирического материала был задействован комплексный методологический аппарат: интегративный подход, дискурсивный, компонентный, концептуальный анализ, классификация, наблюдение, описание, лексикографический, контекстологический методы, методы индукции и дедукции. Полученные результаты позволяют дополнить новыми данными представление о том, какими содержательными смыслами наполняются в картине мира футбольных фанатов категории «Свой — Чужой», «Идентичность», как работает индивидуальное и коллективное (языковое) сознание в границах данной субкультуры и на уровне национальной концептосферы.

Статья посвящена изменениям в семантике цветообозначений во французском языке XX–XXI вв. в рамках взаимодействия культур. Примером для исследования выбраны наименования цветов товаров повседневного спроса, поскольку, являясь коммуникативным средством воздействия, они используются в качестве эмоциональной аргументации, направленной на манипулирование волей покупателя на уровне его нервно-психологических процессов. Эмоциональная цветовая информация реализуется через рекламные тексты, вербальные компоненты логотипов и эмблем и отражает с помощью создания дополнительных смыслов и коннотаций ценностные предпочтения покупателей. В современном мире в условиях растущего интереса к товарам потребительского спроса маркетологи создают оригинальные названия цветовых оттенков, которые, с одной стороны, направлены на продвижение товара, а с другой стороны, — представляют особенности категоризации цвета данной эпохи. В качестве исходного положения выдвигается тезис о том, что в рамках сближения культур процесс образования цветовых номинаций с цветовым референтом, представленным фактами или реалиями из неродной культуры, сопровождается интеграцией межкультурных концептуальных понятий и созданием нового ментального пространства. В работе использо- ваны результаты исследования динамики коннотативного потенциала цвето- обозначений во французском языке XX–XXI вв., проведенного на материале рекламных каталогов, сайтов товаров повседневного спроса и словарей современного французского языка.

Статья посвящена лексико-семантическому анализу мексиканских загадок о флоре: растениях и плодах. Изучение восприятия и вербализации фрагмента картины мира, связанного с репрезентацией флоры в текстах фольклора, представляет особенный интерес. Наименования растений в фольклоре и в текстах загадок, в частности, несут большую смысловую нагрузку, помогают глубже понять этнические приоритеты. Особый интерес представляют загадки, в которых проявляются этноспецифичные черты мировосприятия носителей национального варианта крупнейшей испаноязычной страны — Мексики. Единицы культуры проявляются в текстах загадок, во- первых, потому что в них представлены языковые элементы, свойственные лишь данной культуре, т.е. за счет уникальных этноспецифичных элементов, которые непосредственно отражают в языке особенности мексиканской культуры. Во-вторых, помимо прямого отображения, единицы культуры могут передаваться в текстах косвенно, через специфические структуры мышления, находящие свое выражение в способе описания загаданных фитонимов. Лексико-семантический анализ загадок о растительном мире позволяет реконструировать фольклорные признаки фитонимов, на основе типологии этих признаков описать прототипичные для мексиканской языковой личности растения. Исследование нестандартных языковых экспликантов растений позволяет не только определить их наиболее релевантные черты, но и типологизировать механизмы переносов.

Поиск нового слова для названия политического, социального или культурного явления составляет сущность процесса коммуникации и развития языка в целом. Но в каждой области интеллектуальной деятельности этот процесс имеет свои особенности, в зависимости от когнитивных, стилистических или культурных постулатов каждого дискурса. В условиях нежестких границ между объектами научных областей исследования возрастает интенсивность интердискурсивного взаимодействия, в процессе которого образное, метафорическое постижение реальности позволяет выявлять новые, ранее не изученные грани сопоставляемых объектов. Процесс нахождения сходства и различия между изучаемыми явлениями лежит в основе научной деятельности, в ее языке, в котором неизбежно присутствует этап «приблизительного значения» понятия, прежде чем, оно оформится в виде термина. Спонтанность устной речи, вариативность и речевая креативность в широком понимании этих явлений способствуют возникновению новых лексических образований — квазитерминов. Эпистемологическая ценность квазитермина состоит в отсутствии необходимости его четкой дефиниции. Изменение контекста влечет за собой появление терминологических аналогов и квазитерминов. Предметом настоящего исследования является формант квази (quasi) в естественнонаучном, философском и культурном дискурсах, его грамматические, семантические, стилистические особенности в русском и французском языках. Цель статьи — сопоставить семантические и прагматические качества форманта квази, рассмотреть его дискурсивную вариантность, показать его эвристический потенциал для междисциплинарного взаимодействия.